Пресвятая Богородице, спаси нас !

Короткий комментарий

Имя выдающегося русского православного философа, Ивана Александровича Ильина, сегодня на слуху у всех. Особенно часто вспоминать его, в том числе и «власть предержащие», стали после помпезного перезахоронения его останков в России. Говоря уж совсем по-простому, сегодня все, каждая собака ссылается на Ильина. Начиная от Путина и заканчивая чуть ли не главами районных администраций, мелкими либеральными общественниками и малограмотными журналистами.

Вспоминают, разумеется, и слова И.А. Ильина о возрождении Православия, православной духовности и т.п. И сейчас достаточно легко найти в продаже многие, ставшие уже, без преувеличения, классическими работы Ильина: «Кризис безбожия», «О сопротивлении злу силой» и др. А вот его короткая статья «О советской церкви» встречается гораздо реже.

Скорее всего, и мы не стали бы в ближайшее время размещать на нашем «узле» данную работу И.А. Ильина, если бы не ставшие широко известными события, бывшие на последнем Архиерейском Соборе РПЦ МП. И сам ход данного Собора, и принятые на нем – беззаконные не только с канонической точки зрения (что совершенно очевидно), но даже с точки зрения обычной человеческой морали – решения, подтвердили: все те проблемы, которые в послевоенные годы существовали в РПЦ МП, никуда не исчезли. И даже более того, они укоренились, превратившись в настоящие духовные метастазы. А стало быть, послевоенная статья И.А. Ильина – к величайшему сожалению! – в полной мере сохраняет свою актуальность. И потому всем нашим читателям, кто еще не читал данный труд И.А. Ильина, мы предлагаем с ним ознакомиться.

И кроме того. Прочтение данной статьи также позволяет понять, сколь далек был истинный Ильин – православный монархист, белый патриот от того кошерного Ильина, «благостного» либерального квази-Ильина, образ которого столь старательно ныне вырисовывается в массовом сознании режимными СМИ.

И.А. Ильин
О советской церкви

«Егда глаголет лжу, от своих глаголет,
яко ложь есть и отец лжи»
Iоанн 8, 44

1.

Россия нуждается сейчас больше всего в правде и в свободе.

И к свободе она придет только через правду. Пока будем лгать, будем рабами, ложью свидетельствуя о своем рабстве и закрепляя его. Вот почему наши ис­поведники и мученики последних десятилетий вели нас к свободе, а лицемеры и лжецы наших дней ведут нас в рабство.

Мы не выйдем из этой окаянной смуты, пока не отделим честно и четко правду от лжи и не начнем стойко и мужественно выговаривать правду. Вот уже сколько лет прошло с тех пор, как нас утопили во лжи и продолжают нас унижать ложью, страхом и насилием. А ныне им удалось заразить многих из нас этой ложью; и скорбно видеть, как честные на­чали верить ей и повторять ее...

С самого начала большевицкой революции было ясно, что Православная Церковь есть духовный организм, противостоящий этому неслыханному в истории начинанию, со своей стороны неприемлемый для него и потому обрекаемый им на истребление. Ясно было, что, пока дух Православной Церкви жив в русском человеке, — дух безбожнаго коммунизма не овладеет душою русскаго человека, не поведет Россию,не станет русским духом... А между тем — именно это то и было необходимо большевикам, ибо программа их для России всегда была одна и та же: «Россия есть орудие мировой революции; русский народ должен сам заразиться ею до конца, чтобы заразить ею все остальные народы, а там — пусть погибнет или растворится в мировом всесмешении».Большевицкая революция никогда не была русским делом, да и не выдавала себя за таковое. Она всегда была мировой затеей, начатой интернациональным сбродом людей во имяне русских и враж­дебных России целей.

И вот, чтобы провести эту чудовищную затею, боль­шевики должны были внушить русским массам по­следовательное безбожие и противобожие, пафос интернационализма, готовность к кровавой резне в мировом масштабе и веру в тоталитарный коммунизм. Это было с самого начала — замысел мировой тирании, замысел антихристианский, безсовестный и безчестный. Это был план — разжечь во всех народах зависть и нена­висть, разнуздать их и поработить, при помощи монополии работодательства и систематическаго террора. И ныне этот план отнюдь не оставлен: он жив и действен больше, чем когда-либо. И те, кто говорят, будто он «отвергнут и забыт», — лгут и тем самым служат его осуществлению, сознательно или безсознательно...

Россия необходима большевикам для его осуществления, как плацдарм, как главное орудие, — государ­ственное, дипломатическое, хозяйственно-финансовое и военное. Мало того: им необходима душа русского на­рода, его вера, его жертвенность, его живой пафос, его талантливость, вся его культура, все его естественные богатства, вся его территория, его имя, его язык, самое его существование...

И все это выяснилось с самого начала. А теперь все это стало ясно и многим иностранцам. Вообще после прошедших лет этого нет надобности доказывать. Это уже доказано фактами, цифрами, речами самих большевиков и их лозунгами. И еще мученичеством миллионов лучших русских людей. Это есть истори­ческая истина, неопровержимая и окончательная. Но горе тем, кто ее забудет или станет ее отрицать... Теперь спросим: мог ли живой дух Православной Церкви принять это? — Конечно нет. — Могла ли Православная Церковь, духом своим созидавшая и во­спитывавшая Россию, провести искусственную и фальши­вую грань между «церковной» сферой и «политической», и предаться двусмысленному и предательскому невме­шательству» ? — Конечно нет. — Она этого и не сделала. А если бы она попыталась сделать это, то немедленно начавшееся безпощадное наступление большевиков на нее прекратило бы эту попытку. Так и было в действи­тельности.

2.

Тоталитарный коммунизм с самого начала не доверял так называемым «нейтральным», хотя и согла­шался пользоваться ими в первые годы. Его основное правило гласило: «кто не с нами и не за нас, тот наш враг и подлежит истреблению». Прошли первые годы — и все, все, все были потянуты к ответу. Рабочие, крестьяне, ученые, инженеры, адвокаты; чиновни­ки, духовенство, ремесленники и уголовные, — все долж­ны были говорить: или «да, я с вами», или же «нет, я против вас»; и не то чтобы «сказать» один раз, а го­ворить, повторять и подтверждать это все новыми и но­выми поступками, по вульгарному правилу: «коли лю­бишь — докажи» ... Надо было помогать, служить, быть полезным, исполнять все требованья, даже и самые отвратительные, безчестные, унизительные, предательские. Надо было идти на смерть героем-исповедником, или же стать на все готовым злодеем: донести на отца и на мать, погубить целые гнезда невинных людей, выдавать друзей, гласно требовать смертной казни для почтенных и храбрых патриотов (как делал, например, артист Качалов по радио), совершать провокаторские поступки, симулировать воззрения, коих не имеешь и кои презира­ешь, пропагандировать безбожие, преподавать с кафедры самые идиотские теории, верить в заведомую и безстыдную ложь, и льстить, неутомимо, безстыдно льстить мелким «диктаторам» и большим тиранам... Словом, выбор был и ныне остался простой и недвусмыслен­ный: геройство и мученическая смерть, или же порабощение и пособничество.

Русские народные массы поняли это в первые же го­ды — и попытались уйти в маскировку. И вот, все по­литическое развитие революции может быть описано как систематический нажим на маскирующихся, нажим, в котором молчаливаго провоцировали, на уклончиваго доносили, неудобнаго увозили, малольстящему «пришива­ли» небывалое, подозрителъного ссылали, неосторожного ликвидировали; а с другой стороны маскирующиеся изо­бретали все новые способы остаться незамеченными, уйти от нажима, они изыскивали все новые жизненные маскировки, новыя формулы нейтральности или полу­лояльности, новые закоулки быта, новые «леса», «овраги» и «тундры» — для спасения... И, наконец, все это увен­чалось — выработкой живой маски на лицо...

Сколько раз за последние годы иностранцы спра­шивали нас, почему это у русских такие «каменные лица»? Они были правы: советские все носят живую маску и молчат. На лице — ни чувства, ни мысли, ни интереса. Мертвая тупость, неподвижные шеи, незамечающие, хотя все время рыщущие глаза, и в них смесь из застывшаго испуга, раболепия, на-все-готовности и хитрого садизма. Это у советских чиновников. У простых людей — та же маска, но, конечно, без раболепия и без садизма. Страшно смотреть. Защитные маски. За­стывшая ложь. Какие-то трупы тоталитаризма. Роботы советчины. Препараты коммунизма. А что там в душе скрыто и замолчено? Об этом скажет история впоследствии. Вот во что превращена сейчас наша простодуш­ная и словоохотливая Русь ...

3.

Понятно, что от этой дилеммы, от этой маскировки не могли уйти и деятели Православной Церкви. Однипошли на мученичество. Другие скрылись в эмиграцию или подполье, — в леса и овраги. Третьи ушли в под­полье, — личной души: научились безмолвной, наружно невидной, потайной молитве, молитве сокровенного огня.

Но нашлись — четвертые. Эти решились сказать большевикам: «да, мы с вами», и не только сказать, а говорить и подтверждать поступками; помогать им, служить их делу, исполнять все их требования, лгать вместе с ними, участвовать в их обманах, работать рука об руку с их политической полицией, поднимать их авторитет в глазах народа, публично молиться за них и за их успехи, вместе с ними провоциро­вать и поднимать национальную русскую эмиграцию и превратить таким образом Православную Церковь в действительное и послушное орудие мировой революции и мирового безбожья...

Мы видели этих людей. Они все с типичными, каменно - маскированными лицами и хитрыми глазами. Они не стесняясь, открыто лгут и притом в самом важном и священном, — о положении Церкви и о замученных большевиками исповедниках. Они договорились частным образом с советской властью и не заботясь нисколько о соблюдении церковных канонов, «выделили» из своей среды угодного большевикам «патриарха» и официально возглавили новую религиозно парадоксаль­ную, неслыханную «советскую церковь» ...

Вот смысл происшедшего.

Зачем они это сделали? Оставим в стороне их личные побуждения. За них они ответят перед Богом и перед историей. Спросим об их «церковных» соображениях. Для чего они это сделали?

1. Для того, чтобы покорностью антихристу погасить или по крайней мере смягчить гонения на верующих, на духовенство и на храмы: — купить передышку ценою содействия большевизму в России и заграницей.

2. Из опасения, как бы антихрист не договорился с Ватиканом об окончательном искоренении Православия; — чтобы в борьбе с католиками иметь Ан­тихриста за себя...

История покажет, чего этой группе удастся в действительности достигнуть, что она потеряет и что приобретет, и какова будет ее личная судьба. Не подлежит однако никакому сомнению, что будущее Православия определится не компромиссами с антихристом, а именно тем героическими стоянием и исповедничеством, от которого эти «четвертые» так вызывающе, так предательски отреклись... Мы ни минуты не можем сомневаться в том, что вся эта группа будет «своевременно», т.е. в подходящий момент казнена большевиками; но уйдут они из жизни не в качестве верных Православию исповедников и священномучеников, на подобие Митрополиту Вениамину, Петру Кру­тицкому и другим, их же имена Ты, Господи, веси, а в качестве не угодивших антихристу, хотя по мере сил и угождавших ему, рабов его ...Ибо, — установим это теперь же, — в сделке с советской властью они вынуждены расплачиваться и уже расплачиваются реальными услугами и безоговорочным содействием.

4.

То соглашение, которое они заключили, не может быть названо — «конкордатом», ибо конкордат предполагает известное, хотя бы скромное, «равенство» и хотя бы минимальную свободу договаривающихся сторон. Сталин — и Серий, Сталин — и Алексей никогда не были равны: Серий и Алексей были всегда терроризованными пленниками Сталина; они не были свободны; они не «договорились» со Сталиным, а покорились ему. При этом Сталину важно было изобразить это дело для Ев­ропы и Америки как «конкордат», и эту покорность, как «свободное соглашение равных сторон». Надо бы­ло, чтобы мiръ поверил; а мiръ, по мудрой римской поговорке, и без того всегда «хочет быть обманутым».

Алексий понимал это с самого начала и отлично знал, что делает: он помог обмануть мiръ, чтобы поднять в его глазах и свой авторитет (как же? .. «независимый Патриарх всея Руси» ...), и авторитет советской власти (как же? ... «отныне церковь в советском государстве на свободе и в почете... и сама же отрицает в прошлом всякие гонения, как небывшие»). С этим заведомо ложным известием Алексей, а потом и его эмиссары поехали заграницу. Они лучше чем кто-нибудь знали, что церковь стала покорным учреждением советского строя: что они обязаны и смеют говорить только ту ложь, которая им предписана; они знали, что лгут и лгали о мнимой свободе церкви». Каж­дый прием Алексея на ближнем востоке давался «втроем»: он сам и два, стенографирующих каждое слово агента «внутренних дел» (для взаимного контроля).

Стенографировались его собственные слова и слова посетителя. При этом Алексий уверял посетителя, что «православная церковь вполне свободна» и тем прово­цировал посетителя выдавать себя с головой большевицкой тайной полиции. Он, конечно, понимал, что его выступления имеют смысл политической провокации— и провоцировал. «Патриарх всея Руси» в роли сознательного политического провокатора у Антихриста ... Таковы же были и выступления его политических эмиссаров в Париж, этих т.н. «митрополитов» и «епископов». То же самое происходило и в Америке. все они лгали и провоцировали; и знали, что лгут и провоцируют. И видели, что им верят — или одни «свои же агенты», или сверх того еще и отменные эмигрантские глупцы, и без того желающие быть обману­тыми. А про эмигрантских не глупцов они твердо знали, что эти — только притворяются, будто верят, а на самом деле сознательно помогают им обмануть эмигрантское и мировое общественное мнение в пользу большевизма — и при том по международной директиве, данной из мировой закулисы. Они понимали все это — и лгали дальше. А если под шумок «провирались прав­дою» — то бывали за это немедленно увозимы в Москву на аэроплане (так было в Париже).

Удивительно легко, привычно и ловко катились они по этой линии лжи. Это впрочем понятно: главная ложь была у них уже за плечами: у них хватило духа объя­вить устно и печатно, что все мученики и священномученики Православной Церкви за последние пятьдесят лет страдали не за веру и не за Церковь, а за «политические преступления» против советской власти: у них хватило духа, — еще у Местоблюстителя митрополита Сергия, — заявить, что никаких гонений на веру, на верующих, на Церковь, на храмы и на святыни Православия в советской стране никогда не было. После этой вопиющей лжи — все остальное лганье пошло легко и гладко.

5.

Книгу Местоблюстителя Сергия, вышедшую в Москве, во второй половине 1942 года, надо было видеть и изучить, что нам и удалось сделать. Это — сборник статей, «заявлений» и «свидетельских показаний». Участниками были — сам Сергий, его ближайшие церковные помощники и длинный ряд «духовных» и светских лиц. Тезис у всех был один: советская власть никогда не вела гонений на Церковь, на веру и на верующих, гонения начались только в момент вторженья германских фашистов и ведутся только ими. Каждая статья сопровождалась портретом ее названого автора или во всяком случае факсимиле его подписи. Кто читал эту книгу, — знал историческую правду, — того охватывало чувство головокружения и ужаса. Это был поток заведомой, вызывающей, безстыдной лжи; все было написано одним и тем же, одинаковым стилем и произносилось тоном аффектированнаго, наигранного негодования, с эдакими раскатами «истинно – коммунистического пафоса», и с этою, за пятьдесят лет всем осточертевшею подхалимской «лояльностью» ... — Что было — того «не было». Церковь «цветет», народ «свободно молится», храмы — «открыты», никаких утеснений сроду не бывало.

Когда же волна злодейского умысла, ненависти и сви­репости действительно надвигалась из Германии — по обычаю советской пропаганды — к очевидно-безспорной правде пристегивалась заведомая ложь... И произноси­лось все это распаленным тоном заведомого лжеца, знающего, что ему никто не верит и не поверит. И потом эти «Iерархи» явились к нам, за рубеж, и предложили нам признать их «авторитет» и подчи­ниться их церковному водительству так, как они сами подчинились духовному водительству советов. О последнем они, впрочем, умолчали. А за рубежом сейчас же нашлись такие, которым эти люди показались носи­телями «истиннаго и свободнаго Православия», и которые увидели в Алексее (страшно сказать) «хранителя канонов» и «великаго водителя церкви». И поспешили «уве­ровать» в него и подчиниться ему... И конечно при­нять «советскую церковь»... А «советская церковь» есть на самом деле — учреждение советского противохристианского, тоталитарного государства, исполняющее его поручения, служащее его целям, не могущее ни свободно судить, ни свободно мо­литься, ни свободно блюсти тайну исповеди. По истине, только тот, кто все забыл и ничему не научился, может воображать, что тоталитарный коммунизм способен и склонен чтить тайну исповеди; что священник «алексеевской, советской церкви» посмеет блюсти эту тайну и, приняв исповедь честного патриота, (т. е., «контр - революционера» или идейного антикоммуниста) не довести ее по линии НКВД или МВД... По истине, только тот, кто устал бороться с советскими рабовла­дельцами и поддался их пропаганде, может думать, что «патриарх» Алексей хранит и строит истинное Православие. Только тот может считать Алексея «хранителем канонов», кто никогда не читал их и не вникалв их глубокий христианский смысл. Этот смысл — прежде всего в свободе от человеческого давления на «изволение Духа Святого» и во вдохновенном повиновении Его внушениям. И потому то, что Алексей на самом деле может «хранить», конечно в пределах угодных и удобных советской политической полиции, — это традиционная внешность исторического Православия, а каноны он уже попрал, взбираясь на запустевший престол Патриарха всея Руси.

В ответ таким забывчивым и утомленным мы выдвигаем тезис: православие, подчинившееся советам, и ставшее орудием мирового антихристианскаго соблаз­на — есть не православие, а соблазнительная ересь антихристианства, облекшаяся в растерзанные ризы ис­торического Православия. Но этот тезис мы уже не будем доказывать, ибо мы его только что доказали.

Пусть же тот, кто действительно «не видит» ложной роли нового «патриарха», подумает только: сам пора­бощенный, — ЗАЧЕМ он силится подмять под себя и поработить вместе с собой еще и зарубежное Православие? Сам принявший компромисс с врагами Христианства и Православия, вынужденный к этому,— ЗАЧЕМ он навязывает этот компромисс нам, кото­рые имеют возможность, слава Богу, не молиться за дьявола и его успехи в мiре. Ведь казалось бы надо Бога благодарить за то, что зарубежное Православие может жить и молиться, не служа антихристу. Откуда эта непреодолимая потребность в иерархическом подчинении, в возможности назначать, предписывать, столь чуж­дые истинному Православию? Почему это стало вдруг необходимо — лишить зарубежное Православие свободы его молитвенного и церковного дыхания? Православию ли нужно поработить всё зарубежные приходы и епархии под низкую руку НКВД, чтобы всюду шныряли, пред­писывали, шпионили и составляли свои проскрипционные списки его безсовестные и свирепые агенты, эти изчадия зла и позора? Кто же в действительности нуждается в этой нашей зависимости — Православная Церковь или советское правительство?

Тут спросить — значить ответить. Советская церковь осуществляет во всех своих выступлениях — не волю Церкви, а волю советчины. А слепцы и лицемеры спе­шат ей навстречу.

6.

Мне, как жителю Италии, пришлось однажды видеть в соборе городка Орвьетто замечательную фреску ху­дожника 15-16 века — Лука Синьорелли: «Пришествие антихриста».

Впечатление было потрясающее, незабываемое. Осо­бенно для нас, въявь видевших гонения большевиков на Православную Церковь...

«Он» изображается в чертах, жутко, кощунственно напоминающих лик Христа Спасителя. Страшно смот­реть на эти черты. Они сдвинуты в сторону пошлой сы­тости, лживости, лицемерия, аффектации и какой-то про­нырливой порочности... Эти отвратительные черты не воспроизводят в детали и фотографы... «Он» появляется на огромной фреске несколько раз. Вот «он» делает ложные, соблазнительные чудеса, — исцеляет больного среди ликующих родственников его. Вот «он» говорит к народу, а дьявол слева, придерживая его за талию, нашептывает ему на ухо свои инструкции. У ног его лежат в куче только что конфискованные священные сосуды. Агенты его раздают направо и на­лево золото. В слушающей толпе есть всякие: уже соблазнившиеся и еще сомневающееся, растерянные и лю­бопытные, резонеры и продажные, интеллигенты и чернь, безразличные и неистовые. А там, справа и слева — па­лачи душат протестующих, обезглавливают верных, избивают духовенство и непокорных... И агенты, оде­тые во все черное, уже завладели храмами и отбирают святыни...

Страшная картина. Пророческая картина.

О ней думаешь невольно, произнося эти противоестественные, безсмысленные слова: «советская церковь» ...

Послесловие.

Святейший Патриарх Тихон анафематствовал соввласть за гонение на святую Церковь. Он считал содружество с безбожниками невозможным, противоестественным... «Заклинаем всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, но вступать с извергами рода человеческого в какое-либо общение», а тем более в переговоры и договоры. Кто снял это проклятие? Кто разрешил верующим, да еще живущим в свободном мире, общаться с сатанистами?

С 1920 года Православная Церковь в России в руках большевиков, как птичка в лапах кошки. Известно, что в конце 30-х годов большевики в иных местах СССР восстановили несколько монастырей, наполнили их своими молодцами, даже некрещеными, научили общехристианскому и монашескому житию и уже во время войны 41-45 годов по всему государству распустили молодых «священнослужителей», наполнили Церковь псевдо-духовенством!..

«Дьявольская ложь соввласти заключается и в том, что религиозные гонения именуются политической борьбой, и исповедание веры и правды квалифицируется, как политическое преступление».

В тридцатых годах мне пришлось отбывать «пятилетку» в советских концлагерях. Во многих лагерях почти четвертая часть обитателей была тихоновское духовенство – епископы, священники и диаконы, и иные церковники. Большинство из них там и остались – в могилах. В СССР девяносто процентов храмов разрушены в 1932-35 годах. И после того, что я там видел, меня «московский патриарх» пытается уверить, что гонения на Церковь в СССР никогда не было Ложь, ложь!

Патриарх ли говорил это? В объяснение сего вопроса вспомним негласный указ Святейшего Патриарха Тихона, которым тихоновское духовенство руководилось до времени митрополита Серия: подтвердив свое отношение к антихристианской власти, Патриарх добавил, что «ежели будут присылаться от нас указы иные, – не верить им, ибо от нашего имени могут издаваться указы без моего ведома. Даже, по примеру императора Петра Великого во время войны с турками, я, находясь в плену, под насилием, мало ли что могу подписать вредное для Церкви». Поэтому письменной связи у Патриарха и у Местоблюстителя митрополита Петра с епархиальными архиереями не было. А от епархий связными были уполномоченные представители, – самоотверженные толковые миряне.

Христова Церковь – Божественное учреждение на земле. Христос – Глава Церкви. От Главы Христа Церковь свята, непорочна, благодатна. В СССР антихристы состряпали фальшивую церковь, внешне похожую на Церковь Христову, но фальшивую!

Во всяком государстве за настоящие законные деньги дают товары, продукты, – всё потребное для жизни, а за фальшивые злодеев-фальшивомонетчиков сажают в тюрьму.

В свое время Христос Спаситель расправится с фальшиво-церковниками, теперь же нам верующим надо быть сугубо осторожными: держаться истинной Матери Церкви и удаляться от фальши и лжи и от тех, кто поверил лжи.

Зарубежная Русская Православная Соборная Церковь промыслительно от Бога получила высокую миссию хранить основы Русского Православия и говорить свободным голосом заграницей от имени Матери Церкви порабощенной на Родине. Мы, православные русские зарубежники, – но еретики, не схизматики, не политиканы, как нас, недобросовестно или безсовестно, обзывают обманутые антихристом. Мы искренне хотим быть верными Христу, стараемся спасти свои души для вечности. Сатану ненавидим и сатанистов презираем. Нас русских православных зарубежников сравнительно немного, но когда потоп омыл землю. то сохранилось всего лишь восемь душ, а погибли миллионы. И теперь также будет.

Свихнувшиеся напрасно обманывают себя и других словами Христа: созижду Церковь Мою и врата адовы не одолеют Ее (Мф. 16, 18). Христос это сказал, а будем ли мы в Его Церкви? Не выпадем ли из истинной Церкви, поддавшись на обман и свихнувшись на сторону лжи и фальши? В предостережение нам Христос и иное сказал: Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? (Лк. 18, 8).

О, как мы, братья христиане, должны быть рассудительны, бдительны и осторожны в делах веры, и следовать за истинными пастырями, а бояться фальшивых пастырей и убегать от них, как от огня.

К нашей скорби, в православном русском зарубежье давно объявились лжепастыри, лукавые делатели, непокорные пустословы и обманщики, особенно из обрезанных (Тит. 1, 10). По Писанию: они вышли от нас, но не были наши (1 Ин. 2, 19); по пословице: они суть ягоды не нашего поля, а чужого. У них есть своя цель: разрушить истинную Христову Церковь, соблазнить верующих отступить от веры, увлечь людей в «единство всех культов», – для встречи мирового владыки Антихриста. С этой целью они как лук напрягают язык свой для лжи, усиливаются неправдою. Приучили язык свой говорить ложь, лукавствуют до усталости (Иер. 9, 2-5).

Православные русские зарубежники! Бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, тверды (1Kop 16, 13). Противостаньте дьяволу и убежит от вас (Иак. 4, 7). Спасайтесь для вечности, для неба «А в земной жизни, по словам Чехова, нет ничего такого, за что бы можно было отдать нечистому хотя бы малую часть своей души».