Пресвятая Богородице, спаси нас !

Недавно в Шамбези около Женевы состоялась "Первая предсоборная конференция" (21 - 28 ноября 1976 года). Прочитав и изучив протоколы и решения этой конференции, изданные Секретариатом по подготовке святого и Великого Собора Православной Церкви в Женеве, ощущаю насущную евангельскую необходимость, по своей совести, как член Святой и Соборной Православной Церкви, хотя и только скромный её служитель, обратиться с данным прошением к святому Архиерейскому Собору Сербской Церкви, чтобы изложить свои грустные соображения, печальные констатации и беспокойство относительно подготовки будущего Собора. Прошу Ваше Преосвященство и Преосвященных архиереев выслушать меня с евангельской ревностью и рассмотреть этот крик православной совести, которая, слава Богу, в наши дни не одинока и не изолирована в православном мире, когда речь идёт о Соборе.

1. Из протоколов и решений так называемой Первой предсоборной православной конференции, которая неизвестно почему, состоялась в Женеве, где с трудом наберётся несколько сот православных и верующих, видно, что она подготовила и определила новый каталог тем для будущего "Великого Собора" Православной Церкви. Это уже не было одно из так называемых Всеправославных совещаний, как на Родосе и следующие за ним, это также не был Просинод, о котором до сих пор всё шла речь, а Первая предсоборная конференция, открывающая стадию непосредственной подготовки к созыву Вселенского Собора. Кроме того, эта конференция не стала работать, исходя из каталога тем, определённого на I Всеправославном совещании 1961 г. на Родосе и разрабатывающегося до 1971 года, но произвела ревизию его и выдвинула свой новый каталог тем для Собора. Но, по-видимому, этот каталог не закончен, а будет ещё изменён и дополнен. Конференция также пересмотрела принятую до сих пор методологию разработки и окончательной подготовки тем для Собора; она сократила весь этот "процесс" из-за спешки некоторых, желающих созвать Собор как можно скорее. Ибо по словам председательствовавшего на этой конференции митрополита Мелитона, Константинопольская Патриархия и некоторые другие "спешат созвать" и провести будущий Собор. Кроме того, по словам Мелитона: Собор должен быть "кратковременным" и заняться ограниченным количеством тем"; "Собор должен изучить жгучие вопросы, которые препятствуют действию целого ряда систем Поместных Церквей, как одной единой Православной Церкви :" ("Протоколы :", стр. 55). - Это вызывает у нас вопрос: что всё это значит; к чему эта спешка и куда она приведёт?

2. Вопрос подготовки и созыва нового Вселенского Собора Православной Церкви не нов и не из последних в нашем веке истории Церкви. Этот вопрос был уже поставлен при жизни несчастного патриарха Константинопольского Мелетия (Метаксакиса), известного модерниста и реформатора, создателя раскола в Православии на его так называемом Всеправославном конгрессе в Константинополе в 1923 году. Протоколы этого конгресса изданы по-гречески: "Протоколы и решения Всеправославного конгресса в Константинополе (10 мая - 8 июня 1923 года)", Константинополь 1923 г. (В то время было предложено, чтобы Собор состоялся в городе Ниш в 1925 году; но так как Ниш "не находится на территории Вселенской Патриархии", Собор не был созван, может быть, как раз поэтому. Вообще, по-видимому, Константинополь присвоил себе монополию всего "всеправославного", "конгрессов", "конференций", "просинодов" и "соборов"). Позже, в 1930 году, в монастыре Ватопед состоялась так называемая "Подготовительная комиссия Православных Церквей". Она определила "каталог тем будущего православного Просинода", который в дальнейшем должен был привести к созыву Вселенского Собора. Также изданы по-гречески: "Протоколы Подготовительной комиссии святых Православных Церквей, состоявшейся в св. великом монастыре Ватопед на Афоне (8-23 июня 1930 г.)", Константинополь 1930 г.

После II Мировой войны пришёл черёд константинопольского патриарха Афинагора с его Родосскими Всеправославными совещаниями (опять исключительно на территории Константинопольской патриархии). Первое из них в 1961 году, вызвало подготовку "Всеправославного Собора" с тем, чтобы сначала был созван "Просинод", и подтвердило заранее подготовленный константинопольским патриархом "каталог тем" для "Просинода": восемь крупных глав, около сорока главных тем и вдвое больше параграфов и подпараграфов. Этот каталог предварительно подготовила комиссия константинопольских богословов и подтвердил константинопольский Синод, как видно из Протокола I Родосского совещания, изданного Вселенской Патриархией на греческом языке в 1967 году.

После II и III Родосских конференций (1963 и 1964 гг.), в 1966 году состоялась Белградская конференция.
Сначала она была названа IV всеправославною конференцией ("Гласник" Сербской Православной Церкви", № 10, 1966 г. и документы на греческом языке, опубликованные под этим названием), об этом говорит проф. И.
Кармирис во 2-м томе своих "Догматических и символических записок", (2-е издание, Грац, 1966 г.), а затем понижена Константинопольской патриархией до степени Межправославной комиссии, в то время как следующая конференция, состоявшаяся на константинопольской "территории" (в Православном центре Вселенской Патриархии, в Шамбези-Женеве) в 1968 году, была провозглашена IV всеправославной конференцией. На этой IV конференции, очевидно, нетерпеливые её организаторы, спешили сократить путь до Собора, так как из огромного родосского каталога (который, однако, был их, а не чужим произведением) они взяли только "шесть первых тем" и определили новую "процедуру" работы. Одновременно было создано новое учреждение: Межправославная подготовительная комиссия. Она необходима для координационных работ над темами. Кроме того, был создан Секретариат по подготовке Собора, т.е. на самом деле назначен для этого константинопольский епископ с пребыванием в вышеназванном центре в Женеве, в то время как предложения о принятии других православных членов в секретариате были отвергнуты. Эта подготовительная комиссия и Секретариат по желанию Константинополя заседали в этом женевском центре в июне 1971 года. На заседании были пересмотрены и согласованы рефераты, предложенные по выбранным шести темам, которые затем были отпечатаны на нескольких языках и подверглись, как и все предыдущие работы по подготовке Собора беспощадной критике православных богословов, среди которых имеется и моё "Предложение", получившее поддержку многих православных богословов, опубликованное во многих местах и на многих языках в православном мире, по-видимому, по причине того, что решение Подготовительной комиссии в Женеве относительно созыва Первой предсоборной конференции 1972 года для ревизии родосского каталога не было принято в том же году, а с большим опозданием.

И вот Первая предсоборная конференция состоялась только в ноябре 1976 года, опять, на константинопольской "территории", в вышеуказанном центре Шамбези около Женевы. Как видно из опубликованных протоколов и решений, которые я изучил, эта конференция пересмотрела родосский каталог так, что участвующие делегации посредством своих комиссий выбрали только 10 тем для Собора (куда вошли только три темы из первоначальных шести!), в то время как около 30 тем, не выбранных единогласно, были предоставлены "на дополнительное изучение некоторым Церквам", как "проблематика Православной Церкви" (а в сущности, совсем чуждая Православию), с тем чтобы в будущем эти темы могли стать предметом "православного испытания" и, быть может, быть принятыми в каталог. Как мы уже сказали, эта конференция изменила и "процесс" и "методологию" обработки тем и подготовки Собора, который, повторяю, по константинопольским и остальным организаторам, должен состояться и закончиться "как можно скорее". Из всего приведённого ясно, что эта Первая предсоборная конференция не дала ничего нового по существу и не выработала ничего толком, а только завела православные души и совести многих в новые лабиринты чьих-то амбиций, из-за которых предлагался и подготовлялся Вселенский Собор уже с 1923 года, да и сегодня спешно готовится.

3. Вся сегодняшняя дискуссия вокруг тем будущего Собора, неуверенность и изменения в их подготовке, определении, искусственной каталогизации, все новые изменения и "редакции" истинной православной совести доказывают только одно: что в данный момент не существует ни одной серьёзной и неотложной темы для созыва и проведения нового Вселенского Собора Православной Церкви. Даже если и существует тема, заслуживающая быть предметом для созыва и проведения Вселенского собора, она неизвестна сегодняшним инициаторам, организаторам и редакторам всех вышеупомянутых конференций с их прежними и нынешними каталогами. Ибо если бы это не было именно так, то как объяснить, что со времени Константинопольского собрания 1923 года - через Родосское 1961 г. до Женевского 1976 года - всё изменялась тематика и проблематика будущего Собора: изменялось количество, порядок, содержание и сами критерии "каталога тем", который должен был быть предметом работ такого великого и уникального церковного дела, каким были и каким должен быть всякий Святой Вселенский Собор Православной Церкви? На самом деле всё это выявляет и подчёркивает не только самую обыкновенную непоследовательность, но и явную неспособность и непонимание Православия со стороны тех, кто сейчас (в данной ситуации и таким образом) навязывает Православным Церквам свой "Собор", незнание и неспособность почувствовать и осознать, что значил и что значит настоящий Вселенский Собор для Православной Церкви и для полноты её верных во Христе. Ибо если бы они это почувствовали и осознали, то они, во-первых, узнали бы, что в истории и жизни Православной Церкви никогда ни один Собор, а тем более столь исключительно благодатное и духоносное начинание, каким является Вселенский Собор, не вызывались искусственно, с придумыванием тем для его работы и заседаний; что никогда так нарочито не созывались конференции, совещания, конгрессы, просиноды, и разные искусственные собрания, неизвестные и чуждые православной соборной традиции, перенятые на самом деле от западных организаций, чуждых Церкви Христовой.

Историческая реальность очевидна: святые и Богом созванные соборы святых Отцов всегда имели перед собой один или, самое большее, два-три вопроса, остро поставленных перед ними великими ересями и расколами, извращавшими православную веру, раздиравшими Церковь, и серьёзно грозившими опасностью для спасения человеческих душ, спасения православного народа Божьего. Поэтому Вселенские Соборы всегда имели христологический, сотериологический, экклезиологический характер, т.е. их центральной темой - единственной темой и главным благовестием всегда был Богочеловек Иисус Христос и наше спасение в Нём, наше обожение в Нём. Да, да, да: Он - Единородный и Единосущный Сын Божий воплотившийся, Он - весь в теле Церкви, Он - Вечный Глава тела Церкви, ради спасения и обожения человека, Он - весь в Церкви благодатью Святого Духа и правой верой в Него, православной верой.

Это истинно православная апостольски-святоотеческая тематика, бессмертная тематика Церкви Богочеловека во все времена, прошедшие, сегодняшние и будущие. Она одна только может быть предметом и возможного будущего Вселенского Собора Православной Церкви, а не схоластически-протестантского "каталога тем", который не имеет ни какой существенной связи с духовным опытом и духовной жизнью многовекового апостольского Православия, а является рядом сухих гуманистических теорем. Вечная соборность Православной Церкви и всех её Вселенских Соборов состоит во всеохватывающей Личности Богочеловека Господа Христа. С этой центральной, всеохватывающей, православно-соборной темой и реальностью, с этой единственной богочеловеческой тайной и реальностью, на которой строится и держится Православная Церковь Христова, и все её Вселенские соборы, и вся её историческая реальность, следует и сегодня выступать перед небом и землёй, а не со схоластически-протестантскими гуманистическими темами, с которыми выступают константинопольские или московские церковные делегаты и делегации, которые в этот горький и критический исторический момент держат себя, "как вожди и представители" Православной Церкви во всём мире.

4. В протоколах и последней женевской "Предсоборной конференции", как и в подобных случаях до того, ясно видно, что константинопольская и московская "церковные делегации" мало отличаются друг от друга в отношении проблематики и тем, предложенных как предмет работ будущего Собора. У них те же темы, почти тот же язык, тот же дух, похожие амбиции. И это неудивительно. Ибо кого они действительно "представляют" в данный момент, какую Церковь и какой народ Божий? Константинопольская иерархия почти во всех православных собраниях состоит главным образом из титулярным митрополитов и епископов: из пастырей без паствы и без конкретной пастырской ответственности перед Богом и своей живой паствой; кого она представляет и кого будет представлять на будущем Соборе? Среди официальных представителей Константинопольской Патриархии нет ни одного иерарха с греческих островов, где постоянно живёт православная паства, нет епархиальных греческих иерархов из Европы и Америки, уже не говоря об остальных православных епископах: русских, американцах, японцах, африканцах, которые возглавляют многочисленную православную паству, и об известных православных богословах. С другой стороны, действительно ли сегодняшняя делегация Московской патриархии является представительницей святой и мученической Русской Церкви и её одному Богу известных миллионов мучеников и исповедников? Судя по тому, что эти "делегации" заявляют и что они защищают, когда выезжают из Советского Союза, они не являются носительницами и выражением истинного духа и взгляда Русской Православной Церкви и её верной православной паствы, ибо чаще всего эти "делегации" кесарево ставят выше Божьего. Но ведь существует слово Писания и заповедь: "Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам" (Деян. 5, 29).

Впрочем, правильно ли, православно ли такое представительство и репрезентация Православных Церквей на разных родосских и женевских Всеправославных собраниях? Константинопольские инициаторы такого принципа "представительства" Православных Церквей на Соборах и те, кто принимают этот принцип "представительства" - принцип, который по их теории соответствует "системе автокефальных и Автономных" Поместных Церквей, - забыли, что такой принцип на самом деле противоречит соборному преданию Православия. К сожалению, этот принцип "представительства" вскоре был принят и всеми другими православными: иногда молча, а иногда с голословными возражениями, но забывая, что православная Церковь по своей природе и по своему догматически неизменному составу епископальна и епископоцентрична. Ибо епископ и собрание верных вокруг него являются выражением и проявлением Церкви как Тела Христова, особенно на священной литургии; Церковь - Апостольская и Соборная только через епископов как глав реальных церковных единиц - епископий. В то же время остальные, исторически более поздние и непостоянные формы церковной организации Православной Церкви: митрополия, архиепископия, патриархия, пентархия, автокефалия, автономия и другие, сколько бы их не было или будет, не могут иметь и не имеют значение и решающего голоса в соборной системе Православной Церкви. Более того, они могут быть помехой для правильного функционирования соборности, если они маскируют собой и ущемляют епископальный характер и структуру Церкви и Церквей. В этом, несомненно, главная разница между православной и католической (папской) экклезиологией.

Если это так, то как может быть "представлена" по "делегационному" принципу, т.е. тем же числом "делегатов", например, Чешская и Румынская Церковь? А тем более, Русская и Константинопольская Церковь? Или какую паству представляет первый епископ, и какую второй? В последнее время Константинопольская Патриархия произвела множество епископов и митрополитов, главным образом, титулярных и фиктивных. Это, вероятно, подготовка к тому, чтобы на будущем "Вселенском Соборе" множеством титулов обеспечить большинство голосов для нео-папистских амбиций Константинопольской Патриархии. А с другой стороны, апостольски ревностные в миссионерстве Церкви, как Американская Митрополия, Русская Зарубежная Церковь, Японская Церковь и другие не могут иметь ни одного представителя!Где тут соборность Православия и какой это будет Вселенский Собор Православной Церкви Христовой? Ведь уже на этой Женевской конференции митрополит Лоадикийский Игнатий, представитель Антиохийской Патриархии, с болью констатировал: "Я чувствую некоторое беспокойство, ибо наносится вред соборному опыту, который составляет основание Православной Церкви".

5. Всё же Константинополю и ещё некоторым не терпится созвать такой Собор и, главным образом, по их желанию и настоянию. Первая предсоборная конференция в Женеве решила, что "Собор следует созвать как можно скорее". Что этот Собор будет "кратковременным" и что он "возьмёт на рассмотрение небольшое количество тем". И приводятся десять выбранных тем. Первые четыре темы: диаспора, вопрос церковной автокефалии и условия её провозлашения, автономия и её провозглашение и диптихи, т.е. порядок в Православных Церквах.
Ради евангельского единства следует заметить, что поведение председательствовавшего на этой Предсоборной конференции митрополита Мелитона было деспотичным и несоборным. Это видно из каждой страницы опубликованных протоколов конференции. Кстати, там сказано, что "этот подготавливаемый святой и Великий Собор Православной Церкви не следует рассматривать как единственный, исключающий дальнейший созыв других Святых и великих Соборов" (Протоколы, стр. 18, 20, 50, 55, 60).

Из-за всего этого евангельски чуткая совесть не может не ставить себе жгучего вопроса: чего хотят добиться таким скороспелым и так преподнесённым Собором?Преосвященные архиереи, не могу избавиться от впечатления и убеждения, что всё это указывает на тайное желание известных лиц Константинопольской Патриархии: чтобы первая по чести патриархия в Православии могла навязать свои концепции и своё поведение всем Православным Автокефальным Церквам и вообще православному миру и православной диаспоре и санкционировать такое нео-папистское намерение единым "Вселенским Собором". Поэтому первые четыре темы из 10 выбранных для Собора раскрывают именно стремление Константинополя подчинить себе всю православную диаспору - а значит и весь свет! - и оставить за собой исключительное право давать автокефалию и автономию вообще всем Православным Церквам на свете, как нынешним, так и будущим, и одновременно порядок и ранг по своему усмотрению (в этом как раз и состоит вопрос диптихов, что не значит только "порядок поминания на литургиях", но порядок Церквей на Соборах и т.д.).

Я преклоняюсь перед вековыми заслугами этой патриархии, т.е. великой Христовой Константинопольской Церкви, и перед нынешним её крестом, который немал и нелёгок и который по природе вещей есть крест всей Церкви, по словам Апостола: "Когда страдает один член, страдает всё тело". Точно так же я признаю канонический порядок и первое место по чести Константинополя между равночестными и равноправными Поместными Православными Церквами. Но было бы не по-евангельски, если Константинополю позволили из-за трудностей, в которых он находится сегодня, чтобы он привёл всё Православие к краю пропасти, как это он узаконил канонически и догматически определённые исторические формы, которые в какой-то момент, вместо того, чтобы быть для Церкви крыльями, могут превратиться в оковы для неё и для её преображающего присутствия в мире. Нужно быть искренним: поведение представителей Константинопольской Патриархии в течение последних десятилетий выявляет такое же нездоровое беспокойство и болезненное духовное настроение, какое в XV веке привело Церковь к флорентийской измене и позору. (И было ли поведение во времена турецкого рабства примером для всех времён? Как флорентийское, так и турецкое рабство были опасны для Православия).

Сегодня положение ещё более опасно: в те времена Константинополь был живым организмом с миллионами верных, которые быстро преодолели кризис, навязанный извне и искушение пожертвовать верой и Царством Божиим для земного царства. А сегодня у него имеются митрополиты без народа, епископы, которым некем руководить (т.е. нет епископий) и которые, как таковые, хотели бы держать в свих руках судьбы всей Церкви! Но сегодня не должно и не может быть никакой Флоренции. И положение нельзя сравнивать с тяжестью турецкого рабства. Подобно же положение Московской Патриархии. Разве можно позволить, чтобы её трудности и трудности других поместных Церквей, находящихся под безбожным коммунизмом, определяли будущность Православия? Судьба Церкви не находится больше и не может находиться в руках византийского императора или патриарха, точно так же как и в руках кого-нибудь из сильных мира сего, даже не в руках пентархий или автокефалий, в узком смысле. Силой Божией Церковь разрослась на множество Поместных Божиих Церквей с многомиллионной паствой, многие верующие из этой паствы в наши дни кровью запечатлели своё апостольское преемство и свою верность Агнцу. На горизонте вырисовывается возникновение новых Поместных Церквей, как например: Японской, Африканской, Американской, которых никакая "сверхцерковь" папского типа не может лишить их свободы в Господе (сравни 8 канон III Вселенского Собора), ибо это было бы поражением самой сущности Церкви. Без них всех немыслимо решение какого бы то ни было церковного вопроса вселенского значения, а тем более вопросов, касающихся их самих, т.е. вопросов диаспоры. Вековая борьба Православия против римского абсолютизма была борьбой за свободу Поместных Церквей кафолических, соборных, полных, целых. Пойдём ли мы сегодня путём падшего Рима или какого-нибудь "второго", или "третьего" ему подобного? Неужели Константинополь, так смело сопротивлявшийся в течение прошлых веков в лице своих святых и великих иерархов, клира и народа римскому папскому абсолютизму, собирается сегодня игнорировать соборные традиции Православия и заменить нео-папистским суррогатом:Как мы видим из состава бывших "делегаций" и "представительств" некоторых Православных Церквей на предыдущих конференциях, очень часто они не являются их настоящими представителями, а обычно политиками, дипломатами и не богословами. Кроме того, следует констатировать и такой факт: если Православные Церкви, посылающие такие делегации и принимают молча принятые на этих конференциях решения, это ещё не значит, что в целом они с ними согласны и молчат из-за этого; главное то, что молчит их полнота: клир и народ.

6. Преосвященные отцы, все мы православные, ощущаем и видим, насколько сегодня важен и значителен вопрос Православной диаспоры для Православной Церкви вообще и всех Православных Церквей в отдельности. Но может ли он быть решен таким образом, как этого хочет Константинополь или Москва, без опроса и участия православного верующего народа, иерархии, пастырей и богословов той самой диаспоры, которая возрастает с каждым днём? Вопрос о диаспоре, несомненно, исключительно важный церковный вопрос, вопрос, который впервые в истории Церкви выступает с такой силой и значительностью, что из-за него следовало бы созвать истинно Вселенский Собор всех и именно Православных Церквей. Другой вопрос, который по нашему чувству и мнению мог бы обсуждаться сейчас на истинно Вселенском Соборе Православной Церкви, это вопрос "экуменизма". Это, собственно, экклезиологический вопрос, т.е. вопрос относительно Церкви как Богочеловеческого, единого и единственного организма, который современный экуменический синкретизм ставит под сомнение. Это связано также с вопросом о человеке, которому нигилизм современных, особенно безбожных, идеологий, роет могилу, не оставляя надежд на воскресение. Оба вопроса могут быть правильно и православно решены, только исходя из богочеловеческой тематики древних Вселенских Соборов. Пока я оставлю в стороне этот вопрос, чтобы не перегружать моё данное обращение новой проблемой и расширить его ещё больше.

Однако, хотя вопрос диаспоры и весьма важен и болезнен для сегодняшнего Православия, имеются ли на сей час налицо условия, обеспечивающие его правильное, православное, святоотеческое решение на Соборе? Действительно свободное и реальное присутствие всех Православных Церквей на Вселенском Соборе без постороннего влияния на них? И могут ли представители многих из них, в особенности Церквей, находящихся под богоборческими режимами, действительно свободно излагать и защищать православные установки? Может ли Церковь, отрекающаяся от своих мучеников, быть верной исповедницей Голгофского Креста и носительницей духа и соборного сознания Церкви Христовой? Прежде чем состоится Собор, следует спросить себя: сможет ли на нём заговорить совесть миллионов новомучеников, убелённых кровью Агнца? Историческая практика показала: каждый раз, когда церковь была на кресте, каждый её член был призван отстаивать Истину, а не обсуждать вымышленные проблемы или искать ложных решений реальных вопросов, "ловя рыбу в мутной воде" для осуществления каких-то амбиций. Не следует ли поразмыслить и над следующим: пока бывали гонения на Церковь, Вселенских Соборов не было, что не значит, что Церковь Божия в такие времена не действовала и не жила соборно. Наоборот, это был её самый богатый и плодотворный период. А когда потом состоялся I Вселенский Собор, на него собрались также и епископы-мученики с ранами и рубцами, испытанные в огне страданий, которые смогли на нём свободно свидетельствовать о Христе как Боге и Господе. Будет ли и сейчас веять их дух, т.е. смогут ли подобные епископы нашего времени выступить на подготовляемом Соборе, чтобы Собор мыслил по Духу Святому и по Богу говорил и решал, и чтобы на нём не вели речь главным образом те, кто не свободны от влияния сил мира и века сего? Возьмём, например, группу русских зарубежных епископов, которые, несмотря на все свои человеческие слабости, носят на себе раны Господа своего и раны Русской Церкви, бежавшей "в пустыню" от гонений, не уступающих диоклетиановым, которые заранее исключены Москвой и Константинополем из участия в Соборе и, таким образом, осуждены на молчание. Или тех епископов из России или других заведомо атеистических стран, которые также не только не смогут свободно участвовать на Соборе и не нём свободно говорить и решать, но которых и не пустят на Собор. И не будем даже говорить о возможности того, чтобы они или их Церкви подготовились как следует к столь великому и важному событию. Не есть ли это достаточное указание на то, что этом Соборе не сможет говорить мученическая совесть Церкви и совесть церковной полноты, а что ей туда вход будет запрещён, как он был запрещён одному из её членов и свидетелей на ассамблее Всемирного совета церквей в Найроби (я подразумеваю Солженицына).

Оставим вообще в стороне вопрос, насколько нормально и морально то, что в то время как Господь Иисус Христос и вера в Него распинаются страшнее, чем когда бы то ни было, Его последователи решают вопрос о том, кому быть первым между ними; что в то время когда сатана подстерегает не только тело, но и душу человека и мира, когда человеку грозит самоуничижение, ученики Христовы занимаются теми же вопросами и таким же образом, как и современные анти-христианские идеологии: идеологии, продающие Хлеб Жизни за чечевичную похлёбку!

7. Учитывая всё вышеизложенное и болезненно сознавая состояние современной Церкви Православной и мира вообще, которое нисколько не изменилось с моего последнего обращения к святому Архиерейскому Собору (в мае 1971 года), совесть моя заставляет меня вновь обратиться с мольбой и сыновьим воплем к святому Архиерейскому Собору мученической Сербской Церкви: да воздержится наша Сербская Церковь от участия в подготовке к так называемому Вселенскому Собору и от участия в нём самом. Ибо если такой Собор, не дай Бог, состоится, от него можно ожидать только одного: расколов, ересей и гибели многих душ. А исходя из апостольски-святоотеческого исторического опыта Церкви, такой Собор, вместо лечения, откроет новые раны на теле Церкви и создаст для неё новые трудности и страдания.

Препоручаю себя святым апостольским молитвам отцов Архиерейского Собора Сербской Православной Церкви Недостойный архим. Иустин.
Канун Юрьева дня, 1977 г.